Одна из проблем, которую пытается решить МРТ, — оценка риска. Количественное измерение риска ускользало от инвесторов на протяжении поколений. Определение риска никогда не было полностью формализовано, хотя инвесторы понимали, что это в действительности означало вероятность постоянной потери стоимости акций или портфеля либо в номинальном, либо в реальном смысле. Риск существует, потому что дела предприятий могут пойти плохо и/или потому, что инвесторы могут заплатить слишком много за узко- или широковоспринимаемое будущее.

Концепция инвестиционного качества использовалась (и продолжает использоваться многими инвесторами) как замена понятия риска. Очевидно, что это неадекватная замена, потому что имеет дело только с рискованностью бизнеса компании или ее финансов, которые, в свою очередь, могут быть слабо связаны с рискованностью акции. В значительной степени потому, что теперь, когда мы имеем компьютеры, ее (рискованность) стало легко количественно обсчитать. Рискованность акции стала определяться как относительная неустойчивость цены (волатильность), в значительной степени ассоциируемая с волатильностью рынка, а также с другими факторами. Риск всего портфеля определяется как волатильность прибыли. Понятие волатильности, несомненно, важный элемент риска. Однако использование исторической волатильности как мерила риска само по себе может быть смехотворно. За истекшие десять лет фондовый рынок был более изменчив и дал больше волатильности прибыли, чем за предыдущие 20 лет Прибыли были не толью более неравномерны, они также были разочаровывающе низкими в результате довольно постоянной эрозии в оценке доходов, активов и дивидендов.

Использование исторической изменчивости приводит к странному выводу: сегодня на уровне индекса Доу-Джонса 850 акции рискованнее, чем они были на 1050, то есть более рискованны на уровне 7-кратных доходов, чем на уровне 20-кратных. То же справедливо и для отдельных акций. Акция, зигзагом понизившаяся с уровня в 200% балансовой стоимости в то время, как фондовый рынок был стабилен или повышался, показывает высокую независимую волатильность. Означает ли это, что она опаснее после снижения, чем прежде? Или возьмем случай с двумя акциями с предсказанными будущими доходами в размере, скажем 15%, имеющими высокое финансовое качество и равную историю ценовой волатильности. При этом одна из этих акций продается по цене, в 17 раз превышающей доходность, а другая в 6 раз. Равен ли их риск? Постановка таких вопросов позволяет мне утверждать, что удовлетворительное определение размера риска, кроме как в ретроспективе, остается неуловимым.