К 9 часам утра, в субботу, Майк и я работали на миссис Мартин. Она была
добрая и терпеливая женщина. Она всегда говорила, что Майк и я
напоминали ей о 2-х сыновьях, которые выросли и ушли от нее. Она была
добрая, но считала, что работать надо много, что мы и делали. Она
давала нам работу. Мы, тратили 3 часа, забирая консервы с полок, стирая
мягкой тряпкой пыль с них, а затем снова аккуратно расставляя консервы
на полках пирамидками. Это было мучительно скучной работой. Отец Майка,
которого я называю мой богатый отец, владел 9-ю такими маленькими
магазинчиками с большими по размеру автостоянками перед ними. Они были
ранней версией ныне удобных магазинов, работающих с 7 до 11. Небольшие
бакалейно-гастрономические магазины, располагавшиеся недалеко друг от
друга, где люди покупали молоко, хлеб, масло, сигареты. Проблема была в
том, что это были Гавайи до эры кондиционеров и магазины из-за жары
стояли с открытыми дверями. С обеих сторон магазинов двери должны были
быть широко распахнутыми: к дороге и к автостоянке. Каждый раз, когда
машина проезжала мимо такого магазина и въезжала на стоянку,
поднималось облако пыли, проникавшей в магазин. Вот в таких условиях,
без кондиционеров, нам и приходилось работать. В течение 3-х недель мы
докладывали миссис Мартин о проделанной работе и отрабатывали свои три
часа, С полудня наша работа кончалась и в наши ладошки сыпались по три
дайма (dime - монета в 10 центов) каждому. 30 центов в середине 50-х
годов даже в 9 лет не вызывали особого восторга. Комиксы стоили по 10
центов, на них я обычно и тратил деньги идя домой. К среде 4-й недели я
был готов уволиться. Я ведь согласился работать только потому, что
хотел научиться, как зарабатывать деньги, у отца Майка, а теперь я был
рабом за 10 центов в час. Ко всему тому, я не видел отца Майка с той
первой субботы.
«Я ухожу» - сказал я Майку во время ленча. Школьный ленч был скудным.
Мне и так было тоскливо в школе, а теперь еще и эти субботы, которых я
уже не ждал с нетерпением, как раньше. И все из-за каких-то тридцати
центов. Майк рассмеялся. «Над чем это ты ржешь?» - гневно спросил я с
долей расстройства. «Отец сказал, что это случится. Он сказал, чтобы ты
встретился с ним, когда будешь готов бросить работу». «Чего?» - сказал
я с негодованием. «Он ждал, пока я всем этим буду, сыт по горло».
«Что-то типа этого» - сказал Майк. «Отец добр по-своему. Он учит иначе,
чем твой отец. Твои предки много говорят. Мой старик немногословный
человек. Ты только дождись субботы. А я ему скажу, что ты собрался
уходить». «Ты хочешь сказать, что все это было подстроено для меня?»
«Нет. Не совсем, но все может быть. Отец все объяснит в субботу».
