В понедельник 28 мая 1962 года цены на Нью-Йоркской фондовой бирже быстро посыпались под натиском лавины ордеров на продажу. Индекс Доу Джонса для акций промышленных компаний упал почти на 35 пунктов, зарегистрировав свое самое большое снижение за более чем 32 года. Пробив уровень 600 впервые с 1960 года, он достиг дневного минимума на 576.93.

К концу дня многие акции Нью-Йоркской фондовой биржи продавались по ценам на 30 — 80 процентов ниже своих максимумов 1962 года. Акции, торговавшиеся на Американской фондовой бирже и внебиржевых рынках, последовали их примеру и также перешли в пике. Газетчики быстро отреагировали на события, сообщенные отстающим тикером:

НА УОЛЛ-СТРИТЕ ПАНИКА "ЧЕРНОГО IIOHЕДЕЛЬНИКА";
ИНВЕСТОРЫ ТЕРЯЮТ МИЛЛИАРДЫ НА ОБВАЛЕ РЫНКА;
СТРАНА СТРАШИТСЯ ПОВТОРЕНИЯ КАТАСТРОФЫ 1929 ГОДА

Таковы были пугающие заголовки на первых полосах национальных газет после закрытия в тот день торгов на Нью-Йоркской фондовой бирже. К тому времени, когда вышли из печати более поздние издания, эксперты и аналитики, экономисты и ученые мужи предлагали свои объяснения, ретроспективные диагнозы и импровизированные предсказания. Как часто бывает в таких ситуациях, некоторые из гадателей и любителей поглазеть в хрустальный шар попробовали замазать значение краха, тогда как другие, казалось, испытывали почти садистское упоение в предсказании еще худших событий.

Двумя днями позже до меня снизошли корреспонденты нескольких газет и телеграфных агентств. Они пожелали узнать мое мнение и реакцию и спросили, что я делал в связи с падением цен акций. Я сказал им весьма искренне, что хотя я от души сочувствую всем, кто потерял деньги из-за событий иа рынке, я не вижу особых причин для тревоги и абсолютно никаких для паники.

Общая текущая экономическая картина была благоприятна и, что еще важнее, обещала улучшиться в будущем. Не было ничего принципиально неправильного ни с американской экономикой, ни с огромным большинством компаний, чьи акции котировались на Нью-Йоркской фондовой бирже. На мой взгляд, некоторые акции чрезвычайно переоценены. Иррациональная покупка загнала их цены на абсолютно нереалистичные уровни. Неизбежным следствием этого стал обвал 28 мая.

Я сказал, фондовый рынок стал намного здоровее и, конечно, занял гораздо более реалистичную позицию благодаря давно необходимой корректировке цен. Что касается того, что я делал, ответ был прост. Я покупал акции.

"С моей стороны было бы глупо не покупать", — объяснил я молодому корреспонденту, который смотрел так, будто я выжил из ума, покупая, когда все остальные, казалось, продавали. "Наиболее опытные инвесторы, несомненно, делают то же самое, — продолжил я, чувствуя себя учителем, ведущим краткий курс "Общих принципов инвестирования". — Они расхватывают прекрасные выгодные сделки с акциями, появившиеся в результате инспирированной эмоциями волны продажи".

Так как лучше всего я знаю нефтяную промышленность, я покупал нефтяные акции. 29 мая к концу торгового дня Нью-Йоркской фондовой биржи мои брокеры купили несколько десятков тысяч акций за мой счет. Я спешу подчеркнуть, акции покупал для инвестирования, а не для спекуляции. Я полностью намереваюсь держать их, поскольку полагаю, что в последующие годы они продолжат повышаться в стоимости.