Предполагается, что бум, начавшийся в 1960 году инициирован людьми, покупавшими акции как страховку от инфляции. Если это было бы правдой, безумная инфляция цен некоторых обыкновенных акций была чрезвычайно необычным способом решения этой проблемы. Но теория хеджа кажется даже еще менее справедливой, если вспомнить, что покупатели последовательно игнорировали многие прекрасные акции, недооцененные по любым стандартам измерения. Они (покупатели) концентрировались на некоторых выпусках, продолжая покупать их после того, как их цены подскочили так высоко, что пропали из вида. Все свидетельства склоняют наблюдателя к мысли, что большая масса непрофессиональных покупателей повиновалась своего рода стадному инстинкту, следуя за толпой, расхватывая популярные акции, не обращая особого внимания на факты. Многие люди осуществляли свое инвестиционное мышление - если это можно так назвать — своими чувствами, а не головой. Они ожидали молниеносного роста от акций, уже оцененных выше предельных границ любых уровней подлинной стоимости, до которых они могли дорасти в обозримом будущем.

Именно старый Уолл-стрит следил, чтобы фондовый рынок всегда находил причину того, что он делает — после того, как он это сделает. Выдвигались неисчислимые теории, объясняющие обвал рынка 28 мая 1962 года Вина возлагалась на все: от "волн продаж иностранными спекулянтами" до реакции администрации Кеннеди на прекращение повышения цен в сталелитейной промышленности — фактически на все, кроме наиболее очевидных причин.

Факторы, приводящие к финансовой панике, многочисленны и разнообразны. Например, в 1869 году причиной была попытка корнера на золоте. В 1873 и 1907 гг. неприятности начались с банкротств банков. В 1929 году значительно переоценили фондовый рынок. Общее состояние американского бизнеса и скорость экономического развития Америки были таковы, что не мочи оправдать сколь-нибудь существенной покупки акций, вознесшей цены к высоким пикам, с которых они неизбежно должны были упасть.

Несмотря на все усилия, потраченные, чтобы провести близкую параллель между крахом 1929 года и обвалом цен 1962 года, эти два явления не имеют практически ничего общего.

Действительно, некоторые сегменты фондового рынка были в 1960 — 1962 гг. чрезвычайно переоценены; слишком многие акции оценивались слишком высоко. Но экономический прогноз страны в 1962 году был в общем-то хороший, и экономика расширялась весьма бодро. Не было никаких скрытых, глубинных структурных проблем в экономике, как это имело место в 1929 году.

Были и другие большие различия. В 1929 году спекуляция акциями осуществлялась главным образом на заемные средства; акции приобретались с весьма узкой маржей. Таким образом, когда обрушились цены, обрушился и кредит.

Далее, разумеется, есть наиболее важное из всех отличие, то, о котором так удобно забыли пессимисты. 28 мая 1962 года не было крахом. Это была корректировка — хотя и несколько бурная.

Как я уже говорил, на вершине бума 1960 — 1962 гг. некоторые акции продавались по цене более чем в 100 раз превышающей их прибыль. Компании довольно трудно расшириться настолько, чтобы оправдать цены акций, которые в 100 раз превышают прибыль компании в расчете на акцию. Даже если предположить, что каждый пенни из прибыли компании выплачивается владельцам обычных акций, акционеры все равно будут получать лишь однопроцентный доход на свои инвестиции. Но если всю прибыль распределить в виде дивидендов, не останется денег на расширение компании. Это, конечно, эффективно устранило бы любую возможность прироста капитала. И все же, несмотря на эти вопиюще самоочевидные истины, стоящие прямо перед ними, люди покупали переоцененные акции.

Таковы проблемы развития ситуации — и это заставило фондовый рынок упасть. Опытные инвесторы должны были суметь отчетливо прочитать сигналы предупреждения задолго до того, как 28 мая произошел обвал.

Как я уже ранее говорил, 13 декабря 1961 года индекс Доу Джонса для акций промышленных компаний взлетел к своему историческому максимуму 734.91. Сразу же после этого началось нисходящее движение, продолжающееся в течение декабря 1961 и января 1962 гг. Было краткое восстановление до марта, когда индекс Доу-Джонса подскочил выше 720, но линия графика показывает: восстановление было неуверенным, колеблющимся. В марте возобновился нисходящий тренд — и после этого линия графика совершает крутой спуск, прерываемый лишь несколькими спазматическими восходящими подскоками.

Обвал цен 28 мая 1962 года имел свое начало в декабре 1961 года. Нисходящая корректировка была явно необходима и неизбежна. То, что она завершилась резким стремительным падением цен 28 мая, вызвано эмоциональной реакцией — проявлением паники, продемонстрированной неопытными инвесторами, неспособными понять, что происходящее должно было произойти, и, что хуже, почти ничего не понимавшими в том, что происходило вокруг них. Перефразируя Авраама Линкольна, все инвесторы фондового рынка не могут обманывать себя все время. Пробуждение должно было наступить — и оно наступило.

Анатомию бума и краха фондового рынка такого типа, как страна пережила в 1962 году, анализировать не слишком трудно. Зерна краха присущи любому буму, опережающему реальные факторы, давшие ему первоначальный толчок.

Старая и довольно избитая комическая реплика гласит: единственная часть автомобиля, которую нельзя сделать надежной с помощью предохранительного механизма, это гайка, держащая колесо, Примерно таким же образом, нет таких средств, могущих защитить эмоционального инвестора от самого себя.

Абсурдно взвинтив рынок, эти эмоциональные инвесторы испугались и точно так же абсурдно распродали свои акции. К сожалению, эмоционально вдохновленная волна продаж быстро увеличивается и уносит с собой цены всех акций, даже тех, которые должны были бы, скорее, повыситься, чем понизиться.