Вышедшая в 1940 году книга Фреда Шведа (Fred Schwed) "Где же яхты клиентов?" (Where Are the Customer' Yachts?) считается классическим трудом по инвестированию. Название ее родилось из когда-то популярной шутки об Уолл-стрите: гид, показывающий приезжему финансовый район Hьo-йорка, обращает его внимание на несколько красивых судов на якоре у берега. "Посмотрите, — говорит гид, — это яхты брокеров и банкиров'. На что наивный посетитель говорит: "А где же яхты клиентов?" Книга Шведа, основанная на его собственном опыте, бросает сатирический взгляд на Уолл-стрит в духе Марка Твена. Она также дает некоторые проницательные философские определения, например: "Инвестирование и спекуляция считаются двумя различными вещами, и благоразумному человеку советуют заниматься первым и избегать второй. Это примерно как объяснять обеспокоенному подростку, что Любовь и Страсть — две разные вещи”.

Родился он в Hью-Йорке, и ero знакомство с махинациями Уолл-стрита началось рано — его отец был членом Нью-Йоркской бордюрной биржи'. Швед учился в Принстоне, но его вышвырнули со старшего курса — ночью его застукали в комнате в общежитии с девицей. Он завершил высшее образование в Колумбийском университете. После окончания университета работал репортером в "Нью-Йорк таймс", а затем в "Уолл-стрит джорнэл", прежде чем стал работать с клиентскими счетами в одной фондовой брокерской фирме. Очевидно, он был не очень-то высокого мнения о своей работе, если судить по тому, что он говорил о продавцах взаимных фондов: "Их вполне можно сравнивать с продавцами полисов страхования жизни. Помните, как работают эти страховщики жизни: сначала они вызывают незначительное раздражение, потом становятся тошнотворными, а затем проталкивают полис прямо вам в глотку'.

Швед также баловался торговлей, но утверждал, что не разбогател как трейдер, потому что послушал циничного коллегу-ирландца: "Аля чего в первую очередь были созданы ценные бумаги? — говорил ирландец. — Они и созданы, чтобы быть проданными, так продавайте же их". Этот цинизм, конечно же, демонстрируется в "Рынке грез Уолл-стрита", ибо Швед высмеивает уоллстритовца, считающего себя пророком, ученым и кудесником денег.

Уолл-стрит, — гласит зловещая старая шутка, — это улица, у которой на одном конце река, а на другом кладбище".

Это довольно мило, но, если бы только где-то в середине располагался детский сад, было бы еще милее.

В течение более чем десяти лет я каждый рабочий день наблюдал за деятельностью этой улицы, главным образом с выгодной позиции торгового стола. В нашем бизнесе мы имеем доступ ко всем видам связи, кроме гелиографа. Мы постоянно обмениваемся по невероятной сети проводов котировками, ордерами, блефом, выдумками, неправдой и чепухой. Первые четыре необходимые составляющие дня выполнения брокерской работы на рынке ценных бумаг. Прямая ложь встречается довольно редко и в длительной перспективе оказывается невыгодной деловой практикой. Здесь я хотел бы поговорить о чепухе — товаре, который сочится неделями и годами с непреодолимым постоянством катящихся вод Миссисипи.

Моя работа — постоянно говорить по этим многим проводам с ордерными клерками, трейдерами, партнерами и спекулянтами. Первая часть их беседы обычно разумна и компетентна и иногда на грани блеска. Это часть, касающаяся котировок и выдумок, Затем, однако, если случай и настроение подходящие, наступает время, когда, все еще под впечатлением, что они делают важную работу, они начинают излагать свои Мысли. Они могут касаться какой-то конкретной акции, Рынка вообще или судеб нации.

Давайте рассмотрим две очень типичные Мысли.

Мысль Номер Один: "Похоже, после ланча может быть небольшой подъем". Это изрекается юным м-ром Джозефом Вайзенхаймером, окончившим два класса средней школы. В момент своего вдохновения он жует резинку и разглядывает ленту тикера Он сопровождает свое заявление взглядом столь знающим, что кажется почти плотоядным.

Мысль Номер Два представляется м-ром С. Хьюго Бигшотом и разлетается по всем проводам. Позвольте мне сразу перескочить к ее заключению:

Отсюда ясно, что за период следующих пятнадцати лет инвестиционный спрос на солидные конвертируемые бумаги с низким купоном, но несущие привлекательную функцию конвертируемости, будет пользоваться заслуженной популярностью у прозорливых инвесторов, что вызовет привлечение более классических форм письменного соглашения об эмиссии облигаций.

Теперь встает вопрос: которое из этих двух заявлений глупее? Любое из них, как вы понимаете, может оказаться правильным. И оба они (или множество заявлений подобного типа) способствуют продаже ценных бумаг на миллиарды долларов.

Возможно, вы склоняетесь к Мысли Номер Два, потому что звукоподражательно она звучит глупее.

Я думаю, что это едва ли справедливо. Юный Джо не знает так много длинных слов. Но он утверждает, что говорит что-то, имеющее некоторый смысл, и утверждает это так же определенно, как м-р Бигшм. Последний, окончивший бизнес-колледж и посещавший курсы по английской литературе, может сделать, чтобы его заявление звучало тупее. Но так как ни один из них не имеет никакого фактического или интеллектуального основания для высказывания любой из этих мыслей, я утверждаю, что оба они равны.

Теперь надо прямо здесь сказать, что ни один из этих людей не лгун и даже не мошенник.

Если вы спросите Джо, почему после ланча будет небольшой рост акций, он ответит недвусмысленно. Он скажет, что наблюдает уменьшение объема продаж, что он может видеть, что акции сталелитейных компаний крепко удерживаются чуть выше последних прошлых минимумов и что "они" (кто бы эти "они" ни были) начинают аккумулировать второсортные носители. "Но рынок пойдет не очень далеко, — может добавить он (доказывая, что в сердце он отнюдь не безумный оптимист, а больше похож на банкира старого типа), — Они не хотели бы, чтобы этот рынок убежал".

Удивительное дело, этот язык универсально используется в залах заседаний, не только в Нью-йорке, но и от побережья до побережья. Кажется, кто-то изобрел некий "эсперанто", чтобы разными способами не говорить абсолютно ничего.