Отто Кан, по происхождению немец, стал Дж. П. Морганом своего времени в качестве прославленного партнера могущественного инвестиционного банкирского дома "Кун, Лоуб". Один коллега охарактеризовал его как "Лоренцо Медичи своего времени... с выражением отчужденности от всего столь плебейского, как деньги". И это был человек, который никогда не оканчивал средней школы и который любил писать эссе, поэмы и рассказы. Его мать, OA-нако, посоветовала ему сжечь свои произведения. В 16 лет он начал свою банковскую карьеру клерком в маленьком банке. Он говорил: "Мое первое продвижение по службе состояло в признании усердия, энергии и аккуратности, с которой я выполнял обязанности наклейщика марок". В 1890 году он убедил своего работодателя, "Дойч бэнк", перевести его в лондонское отделение банка. Три года спустя он оказался в Нью-йорке и работал арбитражным клерком в международном банкирском доме "Спеер энд Компани".

Оказавшись в Нью-Йорке, ,Кан изучил банковскую сферу деятельности и узнал, что двумя самыми влиятельными фирмами являлись "Дж. П. Морган" и 'Кун, Лоуб". Он обратился с просьбой принять его на работу s последнюю. В 1896 году он женился на дочке партнера фирмы, что было явной традицией компании для мужчин, желающих вступить в нее. Там он присоединился к борьбе, которую "Кун, Лоуб" вела с "Дж. П. Морган" за контроль над главными железными дорогами. Деньги, сделанные на железных дорогах, и его собственные личные инвестиции сделали Кана чрезвычайно богатым. Он понимал, что должен вернуть долг обществу, и в 1903 голу вступил в совет директоров "Метрополитэн опера", его любимого проекта. Много раз смогут его партнеры увидеть в офисе оперную партитуру рядом с отчетом фондовой биржи.

Прогрессивный Кан никогда не боялся сказать публично, что правительству нужно регулировать бизнес. Такая прямая правда вскоре привлекла президента Теодора Рузвельта, который начал советоваться с Каном по финансовым проблемам. Как и Чарльз Меррилл, Кан поддерживал более активное саморегулирование и время от времени шокировал Уолл-стрит предложениями, которые сделали бы всех более честными. В статье "Нью-Йоркская фондовая биржа и общественное мнение" он выступает по некоторым из этих трудных вопросов, таким как моральные обязательства и общественное мнение об Уолл-стрите.

Несколько недель назад я ездил в Вашингтон опровергать перед комитетом Конгресса как добровольный свидетель под присягой грубую и беспричинную клевету, ни на чем не основанную, кроме анонимных и безответственных слухов, которая высказана в мой адрес.

На пути от Нью-Йорка до Вашингтона, размышляя о том, что мне, во время выступления перед комитетом, может быть задан ряд вопросов, более или менее находящихся в рамках расследования комитета, я доставил себе удовольствие маленьким умственным упражнением, пройдя через такое воображаемое расследование.

С вашего позволения, изложу некоторые из этих воображаемых вопросов и ответов.